Ставьте перед собой большие цели - в них легче попасть
Почему-то мне никогда не нравилась Айя-чан. Как выяснилось, не мне одной…
продолжение и окончание в комментариях
читать дальше
Название: Письмо
Оригинальное название: The Letter
Автор: Auburnimp
Перевод: Blue Sun
Фэндом: Weiss Kreuz
Оригинал находится здесь: seeingred.scarletseduction.info/festival/viewst...
Рейтинг: NC-17 (не прямо с начала)
Пейринг: Айя/Йоджи
Жанр: АU, Ангст, яой
Отказ от прав: все права принадлежат правообладателям.
Предупреждение автора: АУ – Оми никогда не был Персией или Мамору.
Саммари: Айя получает от сестры письмо, которое все меняет
Завершено.
- Айя! Тут для тебя письмо! – выкрикнул Йоджи в сторону лестницы их последнего жилища, которое Оми настырно именовал «домом». На этот раз никакого цветочного магазина, и этого ему реально не хватает. Слишком скучно в промежутках между миссиями. – Я положил его на столик в прихожей.
Он оставил письмо на столе и побрел на кухню, чтобы включить кофеварку.
Айя оторвался от чтения книги, снял очки для чтения и отложил книгу в сторону. Он тоже слишком долго просидел неподвижно, стараясь побороть скуку и не зная, чем себя занять.
Дошло уже до того, что он начал подумывать, а не найти ли где-нибудь работу на неполный день - лишь бы не умереть со скуки.
Он спустился по лестнице и обнаружил письмо в точности там, где сказал Йоджи. Легкая улыбка появилась на его лице, когда он увидел, что оно от Айи-чан. Они по-прежнему поддерживали контакт, время от времени обмениваясь письмами и открытками ко дню рождения.
Он аккуратно вскрыл конверт и начал читать.
***
Дорогой Ран,
Я знаю - Сакура рассказала – как ты оплачивал мои больничные счета, взял мое имя и отомстил за наших родителей, и хотя я не понимаю, как ты мог до такого докатиться, все это я могу простить.
Чего я простить не могу, так это того, что ты продолжаешь творить все эти ужасные вещи. Деньги, которые ты присылаешь – кровавые, я не хочу их брать и никогда не буду.
Пока ты не перестанешь убивать людей и не вернешься домой, я не желаю с тобой общаться. Мой брат будет считаться мертвым. Я думаю, что может быть внутри он уже мертв.
Даю тебе одну неделю, чтобы принять решение. Потом я закрою Конеко и уеду из Токио, вероятно, вообще из Японии. Адрес я тебе не сообщу и не стану принимать добытых нечестным путем денег.
Я не совсем понимаю, почему ты оставил у себя одну из тех сережек, но вторую я прилагаю к письму. Если хочешь вернуть их мне, это придется сделать лично и как флорист, а не убийца.
Твоя сестра Фудзимия Айя.
***
Айя тщательно сложил письмо и убрал его в конверт, каждое его движение было размеренным и точным, сережка тоже вернулась обратно в конверт. Он повернулся, медленно поднялся по ступенькам, вошел к себе в комнату и запер дверь.
Он направился к креслу у окна, по-прежнему сжимая письмо в руке. Сел, развернул письмо и перечитал, оцепенелое неверие несколько рассеялось, он прокручивал в уме каждое слово.
Пока ты не перестанешь убивать людей и не вернешься домой, я не желаю с тобой общаться. Мой брат будет считаться мертвым. Я думаю, что может быть внутри он уже мертв.
Одна неделя, чтобы принять решение.
Но он уже знал, каким оно будет, его решение. Он поднял руку, вынул из уха серьгу и опустил ее в конверт, где уже лежала парная ей, а потом убрал конверт в коробку в шкафу, где хранилось несколько дорогих ему вещей, фотография его семьи, еще до того, как их мир разрушился. Фото улыбающейся Айи-чан.
Последний отблеск жизни потух в его глазах, он захлопнул коробку и тихо попрощался с последним осколком человечности и любви, которые у него еще оставались.
Так много смерти и крови. И вот его вознаграждение.
Глупо было думать, что он, убийца с окровавленными руками, заслуживает чего-то большего.
Он не заслуживал ничего.
И ничего - это все, что у него сейчас осталось.
Когда он вернулся в кресло у окна, его еще слегка трясло, он сел, взял в руки книгу, надел очки и попытался сделать вид, что это не имеет значения.
Но это имело значение.
По бледной щеке вниз скатилась слеза, упала на книгу и соскользнула вниз по странице, он сидел и смотрел в никуда, вспоминая маленькую девочку, вместе с которой запускал бумажных змеев в той жизни, которую он уже едва ли мог считать своей.
* * *
Йоджи включил кофеварку и стал ждать, когда сварится кофе. Пока он ждал, слышал, как спустился вниз Айя и забрал письмо. Был шанс, что тот придет на кухню, чтобы поделиться последними новостями от своей любимой сестренки, но вместо этого Айя ушел наверх.
Йоджи нахмурился. Будем надеяться, что новости не плохие. Он достал жестяную банку с айиным любимым сортом зеленого чая и заварил его.
Когда кофеварка перестала булькать и громыхать, он налил себе чашечку. Водрузив на поднос чашку кофе, чайник и чайную чашку, он направился наверх и постучал в дверь Айи. – Я принес чай, - окликнул он через дверь.
- Уходи.
- Вот и вся твоя благодарность! Я прошел через такие сложности, заварил тебе чай, а ты меня гонишь!
Его тон был веселым и подразнивающим, но он нахмурился. Давненько он не слышал у Айи такого холодного голоса.
Глаза Абиссинца сузились, он поднялся с кресла, отложил книгу в сторону и двинулся к двери.
Дверь отворилась, твердые фиолетовые глаза глянули на Йоджи. – Я у тебя ничего не просил, Кудо. Мне ничего от тебя не надо. И ты от меня ничего не жди, - дверь начала закрываться перед Йоджи. - И с этого времени обращайся ко мне «Фудзимия» или «Абиссинец». Не Айя. Не Ран.
- Да пошел ты на хрен, Абиссинец! – Йоджи намеренно сделал акцент на кодовом имени, дверь захлопнулась прямо перед его лицом.
Бормоча себе под нос про чокнутого невротика, он же стервец-отморозок, блондин промаршировал обратно вниз по лестнице и с грохотом брякнул поднос на кухонный стол, отчего деловито копающийся в холодильнике Оми испуганно подскочил.
- Йоджи-кун! Я из-за тебя чуть яйца не уронил!
- Прости, бишонен, я не на тебя злюсь. Тут вот чай – если захочешь. Их Королевская Стервозность, похоже, не хотят пить.
Кен поднял взгляд от своей миски с хлопьями. – И за что на этот раз ты злишься на Айю?
- Не Айю, Кенкен. С этого момента мы должны обращаться к нему «Абиссинец» или «Фудзимия»!
При этих словах Оми обернулся, широко распахнув глаза. – Йоджи-кун, если это одна из твоих шуточек…
- Никаких шуток, - он уселся за стол, сжимая в руках чашку кофе и хмуро глядя вдаль.
Кен помрачнел. – Интересно, что опять укусило его за зад?
- Не знаю. Знаю только, что он получил письмо от сестры и затем превратился в лед…, - он уставился в пространство. – Он снял свою серьгу.
Оми вздохнул. – Ты же не думаешь, что она умерла, правда?
Йоджи покачал головой. – Нет, конверт был надписан ее почерком.
- Я никогда не видел его без этой серьги, - заметил Кен. – Только на паре миссий, но…, - брюнет покачал головой и уставился на хлопья, его аппетит внезапно пропал перед лицом чего-то плохого, приключившегося с их другом.
- Не Айя, не Ран… Думаю, нам надо выяснить, что было в том письме, - сказал Йоджи.
- Йоджи-кун! Это личная корреспонденция!
- Да? Что ж, если ты хочешь, чтобы на следующей миссии твою спину прикрывал полоумный ледяной стервец, то это твое решение. Лично я не хочу.
- Он прав, Оми-кун. Надо выяснить, что случилось. Мы все можем оказаться в опасности.
Оми выглядел очень несчастным, но, наконец, кивнул. – И как мы выманим его из комнаты? – поинтересовался он.
Кен взглянул на Йоджи. – Есть предложения?
- В теперешнем его настроении? Никаких. Я дожил до этих лет и хотел бы продолжить в том же духе.
- Точно, - заметил Кен. – Лучше поискать, пока его не будет.
Оми присоединился к ним за столом. – Что-то я неожиданно потерял аппетит, – заявил он.
- И я, - согласился Кен, вставая и высыпая оставшиеся хлопья, с мрачным выражением наблюдая, как они летят в мусорное ведро. – Надо выяснить, что было в том письме.
- Ага, - согласился Йоджи. – Чтобы там ни было, это заставило его снять свою сережку и отречься от имени сестры, как будто это тонна горячих кирпичей… и от своего собственного.
- Не нравится мне это. Как будто она умерла, и все же…, - брюнет постарался ухватить ускользающую мысль, разгадка происходящего никак не давалась.
- Нет смысла сидеть здесь и гадать, - высказался Оми. – Мы ничего не узнаем, пока не увидим письмо.
Услышав, что рыжий спускается вниз по ступенькам, Кен бросил товарищам по команде предупреждающий взгляд. – Я тут думал сходить в кино попозже. Хотите, пойдем вместе? – спросил он, искусно меняя тему.
- Зависит от того, что показывают, Кенкен. Если это будет Том Круз, изображающий самурая, то я пас, - ответил Йоджи. Он глотнул кофе, исподтишка поглядывая на Айю поверх чашки. Парень выглядел потрясающе, как всегда, но было что-то еще. Таким он был, когда Шрайент похитили его сестру.
Айя был одет и обут на выход, стройная фигура затянута в длинный темно-красный плащ, из-под него выглядывали черные кожаные брюки. Молча, он снял ключи с вешалки в прихожей.
Глаза его были стылыми, как бутоны фиалки под коркой льда.
Оми поежился, когда этот взгляд прошелся по нему, но будучи Оми не мог не попытаться. – Доброе утро, Айя-кун.
- Не. Зови. Меня. Айя. Фудзимия. Да. Абиссинец. Да. Больше никак, – его глаза сузились. – И не обращайтесь ко мне, если только дело не касается миссии, - он шагнул на кухню, помедлил, а затем развернулся на каблуках, так что плащ взвился позади.
Оми, казалось, был готов расплакаться.
- Незачем было это говорить, ты, ублюдок, - рявкнул Йоджи.
С грохотом захлопнувшаяся дверь была ему единственным ответом.
- Вот дерьмо, - пробормотал Кен, обнимая Оми. – Не плачь, Оми-кун. Он… просто не в себе.
- А когда он вообще бывает в себе? – задал Йоджи риторический вопрос. – Вот тебе и шанс отыскать письмецо, – он поморщился, услышав, как резко, завывая мотором, вырвалась из гаража машина Айи. – Пока он добивает свою коробку передач.
- Да, что-то с ним совсем плохо, - услышав визг шин, констатировал Кен. – Чем скорее мы найдем письмо, тем лучше.
Оми вздохнул, но согласно кивнул и первым пошел по лестнице наверх.
Йоджи удивился, обнаружив, что дверь в комнату легко открылась. Он почти ожидал, что она окажется запертой. Всей толпой они ввалились внутрь и стали осматриваться. Письма негде не было видно.
Оми пересек комнату и открыл шкаф, а Йоджи и Кен занялись ящиками комода. Несколько минут они искали молча, и вдруг Оми тихо выругался.
Тот факт, что Оми ругался крайне редко, заставил Йоджи обернуться. Младший член Вайсс прижимая ко рту ладонь, читал письмо. – Ох, дерьмо, ох, дерьмо, ох, дерьмо, - повторял он.
Кен подошел к нему. – Нашел? Что там? – спросил он, заглядывая через плечо юноши и стараясь разобрать текст.
Не говоря ни слова, Оми протянул им письмо.
- Ох, твою мать, - высказался Йоджи. – сволочизм, похоже, у этой семейки в крови!
- После всего, что он сделал ради нее, - прошептал Оми.
Дольше всех письмо изучал Кен, он молчал, лучше других понимая, что значит быть преданным, отвергнутым тем, кого ты любишь. – Это… ужасно. Что же, черт побери, нам делать? – спросил он у них.
- Позаботиться, чтобы он вернулся в Конеко, будучи флористом, еще до конца недели, - серьезно сказал Йоджи. – В отличие от нас, ему есть куда возвращаться.
Мрачный взгляд Кена встретил твердый йоджин. – Неужели? Подумай, Йоджи. Мы все – убийцы с кровью на руках. Помнится, ты сам мне это сказал, когда у меня был шанс выйти из игры и оставить все позади.
- Прекратите, вы оба, - приказал Оми. – Кен-кун, у тебя никогда не было шанса выйти из игры. Йоджи-кун, ты знаешь, что у Айи такого шанса тоже нет.
- Так может быть, кто-то должен сказать это его милой маленькой сестричке! Когда я думаю, через что он прошел ради этой сучки!..
- Я знаю, - тихо сказал Оми. – Думаю, кому-то нужно отправиться с Конеко и объяснить Айе-чан правду о нашей жизни, - он сложил письмо, положил его обратно в конверт и убрал коробку на место.
* * *
ТВС
продолжение и окончание в комментариях
читать дальше
Название: Письмо
Оригинальное название: The Letter
Автор: Auburnimp
Перевод: Blue Sun
Фэндом: Weiss Kreuz
Оригинал находится здесь: seeingred.scarletseduction.info/festival/viewst...
Рейтинг: NC-17 (не прямо с начала)
Пейринг: Айя/Йоджи
Жанр: АU, Ангст, яой
Отказ от прав: все права принадлежат правообладателям.
Предупреждение автора: АУ – Оми никогда не был Персией или Мамору.
Саммари: Айя получает от сестры письмо, которое все меняет
Завершено.
- Айя! Тут для тебя письмо! – выкрикнул Йоджи в сторону лестницы их последнего жилища, которое Оми настырно именовал «домом». На этот раз никакого цветочного магазина, и этого ему реально не хватает. Слишком скучно в промежутках между миссиями. – Я положил его на столик в прихожей.
Он оставил письмо на столе и побрел на кухню, чтобы включить кофеварку.
Айя оторвался от чтения книги, снял очки для чтения и отложил книгу в сторону. Он тоже слишком долго просидел неподвижно, стараясь побороть скуку и не зная, чем себя занять.
Дошло уже до того, что он начал подумывать, а не найти ли где-нибудь работу на неполный день - лишь бы не умереть со скуки.
Он спустился по лестнице и обнаружил письмо в точности там, где сказал Йоджи. Легкая улыбка появилась на его лице, когда он увидел, что оно от Айи-чан. Они по-прежнему поддерживали контакт, время от времени обмениваясь письмами и открытками ко дню рождения.
Он аккуратно вскрыл конверт и начал читать.
***
Дорогой Ран,
Я знаю - Сакура рассказала – как ты оплачивал мои больничные счета, взял мое имя и отомстил за наших родителей, и хотя я не понимаю, как ты мог до такого докатиться, все это я могу простить.
Чего я простить не могу, так это того, что ты продолжаешь творить все эти ужасные вещи. Деньги, которые ты присылаешь – кровавые, я не хочу их брать и никогда не буду.
Пока ты не перестанешь убивать людей и не вернешься домой, я не желаю с тобой общаться. Мой брат будет считаться мертвым. Я думаю, что может быть внутри он уже мертв.
Даю тебе одну неделю, чтобы принять решение. Потом я закрою Конеко и уеду из Токио, вероятно, вообще из Японии. Адрес я тебе не сообщу и не стану принимать добытых нечестным путем денег.
Я не совсем понимаю, почему ты оставил у себя одну из тех сережек, но вторую я прилагаю к письму. Если хочешь вернуть их мне, это придется сделать лично и как флорист, а не убийца.
Твоя сестра Фудзимия Айя.
***
Айя тщательно сложил письмо и убрал его в конверт, каждое его движение было размеренным и точным, сережка тоже вернулась обратно в конверт. Он повернулся, медленно поднялся по ступенькам, вошел к себе в комнату и запер дверь.
Он направился к креслу у окна, по-прежнему сжимая письмо в руке. Сел, развернул письмо и перечитал, оцепенелое неверие несколько рассеялось, он прокручивал в уме каждое слово.
Пока ты не перестанешь убивать людей и не вернешься домой, я не желаю с тобой общаться. Мой брат будет считаться мертвым. Я думаю, что может быть внутри он уже мертв.
Одна неделя, чтобы принять решение.
Но он уже знал, каким оно будет, его решение. Он поднял руку, вынул из уха серьгу и опустил ее в конверт, где уже лежала парная ей, а потом убрал конверт в коробку в шкафу, где хранилось несколько дорогих ему вещей, фотография его семьи, еще до того, как их мир разрушился. Фото улыбающейся Айи-чан.
Последний отблеск жизни потух в его глазах, он захлопнул коробку и тихо попрощался с последним осколком человечности и любви, которые у него еще оставались.
Так много смерти и крови. И вот его вознаграждение.
Глупо было думать, что он, убийца с окровавленными руками, заслуживает чего-то большего.
Он не заслуживал ничего.
И ничего - это все, что у него сейчас осталось.
Когда он вернулся в кресло у окна, его еще слегка трясло, он сел, взял в руки книгу, надел очки и попытался сделать вид, что это не имеет значения.
Но это имело значение.
По бледной щеке вниз скатилась слеза, упала на книгу и соскользнула вниз по странице, он сидел и смотрел в никуда, вспоминая маленькую девочку, вместе с которой запускал бумажных змеев в той жизни, которую он уже едва ли мог считать своей.
* * *
Йоджи включил кофеварку и стал ждать, когда сварится кофе. Пока он ждал, слышал, как спустился вниз Айя и забрал письмо. Был шанс, что тот придет на кухню, чтобы поделиться последними новостями от своей любимой сестренки, но вместо этого Айя ушел наверх.
Йоджи нахмурился. Будем надеяться, что новости не плохие. Он достал жестяную банку с айиным любимым сортом зеленого чая и заварил его.
Когда кофеварка перестала булькать и громыхать, он налил себе чашечку. Водрузив на поднос чашку кофе, чайник и чайную чашку, он направился наверх и постучал в дверь Айи. – Я принес чай, - окликнул он через дверь.
- Уходи.
- Вот и вся твоя благодарность! Я прошел через такие сложности, заварил тебе чай, а ты меня гонишь!
Его тон был веселым и подразнивающим, но он нахмурился. Давненько он не слышал у Айи такого холодного голоса.
Глаза Абиссинца сузились, он поднялся с кресла, отложил книгу в сторону и двинулся к двери.
Дверь отворилась, твердые фиолетовые глаза глянули на Йоджи. – Я у тебя ничего не просил, Кудо. Мне ничего от тебя не надо. И ты от меня ничего не жди, - дверь начала закрываться перед Йоджи. - И с этого времени обращайся ко мне «Фудзимия» или «Абиссинец». Не Айя. Не Ран.
- Да пошел ты на хрен, Абиссинец! – Йоджи намеренно сделал акцент на кодовом имени, дверь захлопнулась прямо перед его лицом.
Бормоча себе под нос про чокнутого невротика, он же стервец-отморозок, блондин промаршировал обратно вниз по лестнице и с грохотом брякнул поднос на кухонный стол, отчего деловито копающийся в холодильнике Оми испуганно подскочил.
- Йоджи-кун! Я из-за тебя чуть яйца не уронил!
- Прости, бишонен, я не на тебя злюсь. Тут вот чай – если захочешь. Их Королевская Стервозность, похоже, не хотят пить.
Кен поднял взгляд от своей миски с хлопьями. – И за что на этот раз ты злишься на Айю?
- Не Айю, Кенкен. С этого момента мы должны обращаться к нему «Абиссинец» или «Фудзимия»!
При этих словах Оми обернулся, широко распахнув глаза. – Йоджи-кун, если это одна из твоих шуточек…
- Никаких шуток, - он уселся за стол, сжимая в руках чашку кофе и хмуро глядя вдаль.
Кен помрачнел. – Интересно, что опять укусило его за зад?
- Не знаю. Знаю только, что он получил письмо от сестры и затем превратился в лед…, - он уставился в пространство. – Он снял свою серьгу.
Оми вздохнул. – Ты же не думаешь, что она умерла, правда?
Йоджи покачал головой. – Нет, конверт был надписан ее почерком.
- Я никогда не видел его без этой серьги, - заметил Кен. – Только на паре миссий, но…, - брюнет покачал головой и уставился на хлопья, его аппетит внезапно пропал перед лицом чего-то плохого, приключившегося с их другом.
- Не Айя, не Ран… Думаю, нам надо выяснить, что было в том письме, - сказал Йоджи.
- Йоджи-кун! Это личная корреспонденция!
- Да? Что ж, если ты хочешь, чтобы на следующей миссии твою спину прикрывал полоумный ледяной стервец, то это твое решение. Лично я не хочу.
- Он прав, Оми-кун. Надо выяснить, что случилось. Мы все можем оказаться в опасности.
Оми выглядел очень несчастным, но, наконец, кивнул. – И как мы выманим его из комнаты? – поинтересовался он.
Кен взглянул на Йоджи. – Есть предложения?
- В теперешнем его настроении? Никаких. Я дожил до этих лет и хотел бы продолжить в том же духе.
- Точно, - заметил Кен. – Лучше поискать, пока его не будет.
Оми присоединился к ним за столом. – Что-то я неожиданно потерял аппетит, – заявил он.
- И я, - согласился Кен, вставая и высыпая оставшиеся хлопья, с мрачным выражением наблюдая, как они летят в мусорное ведро. – Надо выяснить, что было в том письме.
- Ага, - согласился Йоджи. – Чтобы там ни было, это заставило его снять свою сережку и отречься от имени сестры, как будто это тонна горячих кирпичей… и от своего собственного.
- Не нравится мне это. Как будто она умерла, и все же…, - брюнет постарался ухватить ускользающую мысль, разгадка происходящего никак не давалась.
- Нет смысла сидеть здесь и гадать, - высказался Оми. – Мы ничего не узнаем, пока не увидим письмо.
Услышав, что рыжий спускается вниз по ступенькам, Кен бросил товарищам по команде предупреждающий взгляд. – Я тут думал сходить в кино попозже. Хотите, пойдем вместе? – спросил он, искусно меняя тему.
- Зависит от того, что показывают, Кенкен. Если это будет Том Круз, изображающий самурая, то я пас, - ответил Йоджи. Он глотнул кофе, исподтишка поглядывая на Айю поверх чашки. Парень выглядел потрясающе, как всегда, но было что-то еще. Таким он был, когда Шрайент похитили его сестру.
Айя был одет и обут на выход, стройная фигура затянута в длинный темно-красный плащ, из-под него выглядывали черные кожаные брюки. Молча, он снял ключи с вешалки в прихожей.
Глаза его были стылыми, как бутоны фиалки под коркой льда.
Оми поежился, когда этот взгляд прошелся по нему, но будучи Оми не мог не попытаться. – Доброе утро, Айя-кун.
- Не. Зови. Меня. Айя. Фудзимия. Да. Абиссинец. Да. Больше никак, – его глаза сузились. – И не обращайтесь ко мне, если только дело не касается миссии, - он шагнул на кухню, помедлил, а затем развернулся на каблуках, так что плащ взвился позади.
Оми, казалось, был готов расплакаться.
- Незачем было это говорить, ты, ублюдок, - рявкнул Йоджи.
С грохотом захлопнувшаяся дверь была ему единственным ответом.
- Вот дерьмо, - пробормотал Кен, обнимая Оми. – Не плачь, Оми-кун. Он… просто не в себе.
- А когда он вообще бывает в себе? – задал Йоджи риторический вопрос. – Вот тебе и шанс отыскать письмецо, – он поморщился, услышав, как резко, завывая мотором, вырвалась из гаража машина Айи. – Пока он добивает свою коробку передач.
- Да, что-то с ним совсем плохо, - услышав визг шин, констатировал Кен. – Чем скорее мы найдем письмо, тем лучше.
Оми вздохнул, но согласно кивнул и первым пошел по лестнице наверх.
Йоджи удивился, обнаружив, что дверь в комнату легко открылась. Он почти ожидал, что она окажется запертой. Всей толпой они ввалились внутрь и стали осматриваться. Письма негде не было видно.
Оми пересек комнату и открыл шкаф, а Йоджи и Кен занялись ящиками комода. Несколько минут они искали молча, и вдруг Оми тихо выругался.
Тот факт, что Оми ругался крайне редко, заставил Йоджи обернуться. Младший член Вайсс прижимая ко рту ладонь, читал письмо. – Ох, дерьмо, ох, дерьмо, ох, дерьмо, - повторял он.
Кен подошел к нему. – Нашел? Что там? – спросил он, заглядывая через плечо юноши и стараясь разобрать текст.
Не говоря ни слова, Оми протянул им письмо.
- Ох, твою мать, - высказался Йоджи. – сволочизм, похоже, у этой семейки в крови!
- После всего, что он сделал ради нее, - прошептал Оми.
Дольше всех письмо изучал Кен, он молчал, лучше других понимая, что значит быть преданным, отвергнутым тем, кого ты любишь. – Это… ужасно. Что же, черт побери, нам делать? – спросил он у них.
- Позаботиться, чтобы он вернулся в Конеко, будучи флористом, еще до конца недели, - серьезно сказал Йоджи. – В отличие от нас, ему есть куда возвращаться.
Мрачный взгляд Кена встретил твердый йоджин. – Неужели? Подумай, Йоджи. Мы все – убийцы с кровью на руках. Помнится, ты сам мне это сказал, когда у меня был шанс выйти из игры и оставить все позади.
- Прекратите, вы оба, - приказал Оми. – Кен-кун, у тебя никогда не было шанса выйти из игры. Йоджи-кун, ты знаешь, что у Айи такого шанса тоже нет.
- Так может быть, кто-то должен сказать это его милой маленькой сестричке! Когда я думаю, через что он прошел ради этой сучки!..
- Я знаю, - тихо сказал Оми. – Думаю, кому-то нужно отправиться с Конеко и объяснить Айе-чан правду о нашей жизни, - он сложил письмо, положил его обратно в конверт и убрал коробку на место.
* * *
ТВС
@музыка: Pet Shop Boys "If Looks Could Kill"
@настроение: Нет неразрешимых проблем, но уже есть успехи в их создании! (c)
@темы: Weiss Kreus, "Письмо", фанфики, Ран-Йоджи
-
-
30.12.2009 в 15:46-
-
30.12.2009 в 17:54-
-
08.01.2010 в 10:05-
-
08.01.2010 в 12:22-
-
12.01.2010 в 09:54Как указывает Отец Александр Мумриков, один из исследователей библейских имен («Наука и религия» 8.1.1994 г.), значимость человека в древнем обществе возрастала согласно его «именитости». Если в имени не содержалась идея покровительства, носитель считался незнатным по родословию или же ничтожным и не пользовался уважением. Несколько имен давалось важной особе, признанной исполнить несколько славных дел — столько, сколько у него имен. Этот обычай частично сохранился в католической церкви, где у человека нередко бывает три имени: от рождения, от крещения в детстве и от миропомазания на вхождение в мир с благодатью Духа Святого. В Японии до сих пор некоторые знатные и одаренные личности имеют до тридцати имен, сменяя их одно за другим, — по мере смены профессии художника, поэта, каллиграфа, воина и т. д. Имя считалось как бы самой личностью.
-
-
12.01.2010 в 18:23-
-
28.01.2010 в 20:39-
-
29.01.2010 в 17:48-
-
12.02.2011 в 21:55-
-
13.02.2011 в 16:28-
-
14.02.2011 в 22:22Жила-была девочка, у которой все прекрасно складывалось, мир светился разными красками, родители любили друг друга. Но вот случается большой бум и все умерли. Впрочем, девочка об этом не знает, она лежит в коме.
Но вот девочка приходит в себя - помним. что последнее, что сохраняет ее память, это ее праздник и что-то страшное с родителями - и выясняет много интересных вещей. Во-первых, брат с ней общаться не желает. упс, почему? Во-вторых, прошло много лет, и родители таки действительно погибли, вот только братца как-то рядом нет, чтобы хоть немного ее утешить, что она хоть чуточку не одна. В-третьих, у братца есть уважительная причина: он мстил за нее и погибших родителей - ну-у. с некоторым напряжением, это можно скушать, хотя если бы дело касалось моего родного братца, а я бы была не в коме. я бы костями легла. а не дала бы ему так свою жизнь изгадить. Ну ладно, это я, существо со здоровой психикой, считающая, что живой в любом случае важнее, чем мертвый. Допустим она дочь самурая и все-такое, да и не даром же в Японии такой чудовищный процент самоубийств. В-четвертых. ни фига никакого оправдания у ее брата нет, потому что он за свою месть получал деньги, и прежде чем совершить святую месть укокошил массу народа не за бесплатно. В-пятых, ее жизнь в больнице оплачивалась жизнями других людей.
Вы извините. но у нормального человека от одного только этого понимания крыша поедет и жить не захочется. И то, что все эти люди - плохие, что есть условие канона. но на практике НИКОГДА не бывает, является утешением чрезвычайно слабым. Я живу, потому что мой брат три года каждый день убивал человека. Звездец.
Однако, девушка пытается со всей этой грандиозной, свалившейся на нее дрянью как-то жить. Вы видите что-то странное в том, что она хочет, жаждет. мечтает, чтобы ее брат прекратил убивать? Почему? Что в этом заветном желании предосудительного? Что плохого в том, что мужчина перестанет убивать и попытается найти какое-нибудь более мирный способ жизни?
Отметим про себя. что автора устраивает Ран только в качестве убийцы, при чем активного, убежденного так сказать, и пойдем дальше.
Судя по письму девушка пытается воплотить свое желание в жизнь. Судя по отчаянному тону, по ультимативности, делается это не в первый раз. А значит, брату убийства и страшную плату за свою жизнь она с грехом пополам простила. Но вот жить и дальше с таким грузом несколько тяжеловато для девушки, которая , помним. по собственному отсчету времени потеряла родителей где-то полгода назад и осталась одна-одинешенька.
Итак она просит. Умоляет. Угрожает. Решается на последний шаг - прямой ультиматум.
"Чего я простить не могу, так это того, что ты продолжаешь творить все эти ужасные вещи. Деньги, которые ты присылаешь – кровавые, я не хочу их брать и никогда не буду.
Пока ты не перестанешь убивать людей и не вернешься домой, я не желаю с тобой общаться. Мой брат будет считаться мертвым. Я думаю, что может быть внутри он уже мертв.
Даю тебе одну неделю, чтобы принять решение. Потом я закрою Конеко и уеду из Токио, вероятно, вообще из Японии. Адрес я тебе не сообщу и не стану принимать добытых нечестным путем денег."
"Пока ты не перестанешь убивать людей и не вернешься домой, я не желаю с тобой общаться." - Пока - ключевое слово. То есть, после того, как перестанет, Ая готова любить его и радовать. Если автор намеревался сделать ее требование выражением презрения и не прощения, то крупно пролетел с формулировкой.
Ран получает письмо, в котором черным по белому или синим по серому. смотря какого цвета бумага, написана отчаянная просьба его сестры оставить смертоубийство и вернуться к ней, чтобы жить долго и счастливо и какую же дивную реакцию мы наблюдаем?
"
Последний отблеск жизни потух в его глазах, он захлопнул коробку и тихо попрощался с последним осколком человечности и любви, которые у него еще оставались.
Так много смерти и крови. И вот его вознаграждение. - а что, чувак, режущий направо и налево народ заслуживает сияния и славы, что ли?
Глупо было думать, что он, убийца с окровавленными руками, заслуживает чего-то большего. - реально глупо.
Он не заслуживал ничего. - точно.
И ничего - это все, что у него сейчас осталось. " - вот объясните мне каким способом надо было прочесть письмо, прямые слова, прямое условие. чтобы решить, что у него ничего не осталось? Или по мнению автора Ран должен считать свое ремесло убийства достойной профессией? Уважаемой профессией? Потому что если он считает иначе, то письмо в его голове прочлось как совершенно противоположное. то есть произошла инверсия, потому что Ран просто-напросто не хочет менять свою жизнь: он не хочет ни любви Аи, ни ее прощения, что так же может иметь два объяснения - либо он считает ее виноватой и отвергая ее любовь мстит, так же как мстил Такатори, либо считает себя виноватым и требует наказания. Увы и ах, и то и другое - признак несомненного разлада психики.
Как впрочем и возможность считать ремесло киллера достойным уважения. (кстати говоря, здесь любопытная оговорка появляется. Киллер - наемный продажный убийца, палач - убийца виновных. Авторы, называя Рана киллером тем самым сводят его к уровню обычного продажного наемника, полностью игнорирую работу Критикер).
Отметим про себя, что автора устраивает только Ран - психотик и попробуем двинутсья дальше.
А дальше нас ждут не менее дивная реакция друзей и соратников.
"- Ох, твою мать, - высказался Йоджи. – сволочизм, похоже, у этой семейки в крови!" - какая сплоченная, можно сказать, совпадающая реакция на предложение оставить ремесло убийства, какое трогательное единодушие в том, что убийство - единственная достойная мужчины профессия.
- После всего, что он сделал ради нее, - прошептал Оми." - точно. Она конечно должна радоваться, что ее любимый и уже единственный родственник каждый день, рискуя жизнью, убивает людей за деньги, и посылает эти деньги ей, как будто в бедной стране Японии девушка не может найти более приличного способа прожить. О да, она должна быть благодарна. А она, сучка, понимаешь, все хочет, чтобы Ран стал нормальным. Ну не сучка ли?
"- Так может быть, кто-то должен сказать это его милой маленькой сестричке! Когда я думаю, через что он прошел ради этой сучки!.." - действительно через что? Повторим: укокошил массу народа за денюжку, превратил свою жизнь в ходячий кошмар, оставил девушку одну - ей психологически 16 лет, родителей нет, брат - убийца. Восхитительно! Браво, Ран, редко кому удается так хорошо обидеть Бога. И продолжает в том же духе, и останавливаться не собирается. Более того, вместо того, чтобы согласиться на требование сестры, переворачивает ситуацию с ног на голову и предпочитает остаться убийцей, лишь бы не вернуться к нормальной жизни. Он все еще не кажется Вам больным на всю голову?
А люди, которые презирают человека, пытающегося вытащить их напарника из дерьма, презирающего этого человека за осуждение убийств не кажутся Вам законченными социопатами? Если не кажутся, я Вас разочарую - это социопаты.
Отметим, автор видит Рана как социопата, но при этом полагает это не чрезвычайно тяжелым расстройством психики, но и достойным уважения качеством.
Ну и естественно, автор крайне не любит свою младшую сестричку, автор склонен к мазохизму, автор очень тихо пережил пубертатный период, автор склонен к максимализму. Есть еще пара предварительных выводов, но чтобы их подтвердить или опровергнуть, надо читать дальше. Пока что у меня не хватает мужества.
"- Йоджи-кун! Я из-за тебя чуть яйца не уронил!" - мило!
BlueSunrise текст не беченый, что ли? Много мелких помарок.
В который раз читаю Ваши вещи (хотя некоторые осилить не могу) и в который раз испытываю глубокое огорчение: перевод на мой непрофессиональный взгляд вполне приличный. но что Вы выбираете для перевода - это ж обнять и плакать.
-
-
14.02.2011 в 23:44зачем Вы написали эти многатысячзнаков?
-
-
15.02.2011 в 03:03-
-
15.02.2011 в 07:08Зачем же так мучиться?
-
-
15.02.2011 в 09:40-
-
15.02.2011 в 10:13-
-
15.02.2011 в 10:52Автор Auburnimp. Так?))
-
-
15.02.2011 в 15:07Я поняла Вашу точку зрения на мотивы Айи-тян, желание вернуть любимого брата и уберечь его от столь неправедной жизни - это похвально. Но! Девочка фактически ставит ультиматум - перестань убивать и вернись ко мне, или ты меня больше не увидишь.
Пока - ключевое слово. То есть, после того, как перестанет, Ая готова любить его и радовать.
Вайсс все понимают правильно - они взрослые люди и хорошо знают, что из этого бизнеса вот так просто не уходят. И лично мне их реакция вполне понятна.
Не от Рана зависит возращение к Айе, как бы ему этого не хотелось, а она, видимо по молодости и наивности, этого не понимает и даже не пытается задуматься над его мотивами... Ах, я так хочу вернуть моего любимого невинного братика а он, мерзавец этакий, никак не перестанет убивать.
За все те годы, которые она проспала в тепле и уюте, оплачиваемыми кровавыми деньгами "плохого" брата, Ран изменился, он заставил себя стать убийцей - чтобы поддержать ЕЕ жизнь.
Для Рана нет выхода - он и сам это хорошо понимает, соглашаясь с тем, что
Он не заслуживал ничего. - точно.
Вы объясняете его поступок тем, что
Ран просто-напросто не хочет менять свою жизнь: он не хочет ни любви Аи, ни ее прощения,
Да Бога ради! Он любил ее всю жизнь, ради нее он убивал,по мнению автора Ран должен считать свое ремесло убийства достойной профессией? Уважаемой профессией?
Именно, что нет! Он и сам считает, что пал уже так низко, что недостоин ее прощения. Но в глубине души, видимо, все-таки на что-то надеялся. Теперь надежды не осталось. И поступок его тут выглядит очень логичным - хотя бы попытаться закончить жизнь достойно.
Выражаю глубокую благодарность beside
Nejdana
Iren.
-
-
15.02.2011 в 15:27Не за)) Я просто сильно удивилась такому сабжу в комментах к переводу. По этой же причине и обсуждать сабж не стала тут.
Теперь могу поставить +1 под сказанным выше
-
-
15.02.2011 в 15:42хосподи, так наехать на одного из самых добрейших, толерантных и бескорыстных кормильцев фэндома
BlueSunrise солнце, даже не буду ничего говорить, потому что все равно ты солнышко
-
-
15.02.2011 в 16:57fundo - спасибо за поддержку
-
-
15.02.2011 в 19:46Да я вроде бы Вас автором и не называла, нэ?
"как бы ему этого не хотелось, а она, видимо по молодости и наивности, этого не понимает и даже не пытается задуматься над его мотивами."
Согласна. Ну и где хотя бы слабая попытка объяснения? Ран ее любит, ради нее стал убийцей - хотя кто ее спрашивал? существуют ли вообще люди. которые добровольно примут такую плату? о этот бесконечный эгоизм любящих! - но где же, где попытка сохранить отношения с сестрой? Где хотя бы желание: Или он, извините, тоже такой молодой и наивный, чтобы считаться всерьез с ультиматумом 16-летней девочки?
Хотя, возможно, я просто не дочитала. Извините. В прочитанном отрывке никаких намерений у Рана не наблюдается. Наоборот, отрицание, да еще и в истерической форме. Причем, что характерно, сестра для него - осколок любви, а друзья, с которыми он не фунт изюма сжевал - просто никто. Что плавно подводит ко второму вопросу.
"из этого бизнеса просто так не уходят"
Давайте разберемся, что мы рассматриваем: канон, или сюжет основанный на аниме или попытку изобразить ситуацию с учетом реальности. Потому что смешивать вместе два подхода никак нельзя. Если рассматривать аниме, то Ран после устранения Такатори моментально ушел из Критикер, и почему-то никаких санкций по этому поводу не проводилось. В этом случае у его сестры есть все основания полагать, что Ран не хочет по каким-то причинам бросать убийства. Например, борется за безопасность улиц. В широком смысле. Вообще-то мне кажется, что такое объяснение девочка приняла бы.
Если рассматривать историю с точки зрения реальности, то да. я согласна: ремесло палача - не та работа, которую так легко оставить. Но в этом печальном случае его сестра уже обречена. Как впрочем и разговорчивая Сакура. И тогда Рану следовало бы не скорбеть над отношениями, а в очередной раз позаботиться о спасении Аи. Например, помочь ей выехать из Японии.
А еще лучше угробить на фиг организацию. Чем, в конце концов, Вайсс хуже Шварц?
Fundo, у меня к тексту есть определенные требования. Эти требования у нас с Вами сильно расходятся, как это называется: трабблами или еще как-то - мне без разницы. Но как Вы заметили, человек переводит много, вот и захожу и смотрю - авось найдется и на мой вкус.
-
-
15.02.2011 в 23:14-
-
16.02.2011 в 07:36Ран ее любит, ради нее стал убийцей - хотя кто ее спрашивал? существуют ли вообще люди. которые добровольно примут такую плату?
еще как существуют, достаточно открыть газету или посмотреть новости, как тут же натыкаешься на рассказы о людях, которые с легкостью пожертвуют сотнями чужих жизней - и даже не ради своей жизни, а всего лишь собственного комфорта. Но это так, лирика. Хотя я искренне не понимаю, как мог Ран поинтересоваться мнением коматозной девочки. Он просто пытался спасти ей жизнь - как мог, причем, его попытка увенчалась успехом - она проснулась. Далее:
Если рассматривать историю с точки зрения реальности, то да. я согласна: ремесло палача - не та работа, которую так легко оставить. Но в этом печальном случае его сестра уже обречена.
Я склонна рассматривать ситуацию именно с этой точки зрения - так просто штатного убийцу не отпустили бы. И тем больше у Рана оснований почти полностью прервать контакты с сестрой - тем самым попытаться максимально обезопасить ее.
А вот помочь ей выехать из Японии. вряд ли бы удалось.
А еще лучше угробить на фиг организацию. Чем, в конце концов, Вайсс хуже Шварц?
Это вообще несерьезно - Вайсс, в отличие от Шварц, обычные парни, ни разу не паранормы. Даже Шварцам битва со Старейшинами далась тяжело, а у "нормальных" (и даже не слишком хорошо вооруженных) ребят шанса сцепиться с мощной организацией не было бы никакого.
И, наконец, самое, с моей точки зрения, главное:
Или он, извините, тоже такой молодой и наивный, чтобы считаться всерьез с ультиматумом 16-летней девочки?
Да, вот именно так и есть. Айя для него - единственный важный и близкий человек, ради которого он без колебаний сделает ВСЁ. И он так и поступает - сначала запрещает себе носить ее имя - ну как же, убийца и палач не может пятнать своими грязными руками чистое имя такой высоконравственной сестры.
Некоторое время Ран пытается жить "без души" "– Я потерял свою душу в океане крови, который смыл все остальное, даже мое имя… - "
А затем происходит срыв. "– Скажи… Айе-чан… я больше никого… не убью…"
Если мог, Ран давал своей сестре то, что она хотела - будь то сережки, или выполнение ее требования не быть убийцей.
Но, опять же, это лирика. Я перевожу тексты, которые лично у меня вызывают отклик - но ни в коей мере не считаю, что остальные обязаны ощущать то же, что и я. Люди - они разные. Точно так же у меня "не идут" тексты довольно известных авторов. Ну, не мое - значит не читаю.
-
-
16.02.2011 в 07:37-
-
16.02.2011 в 07:43-
-
16.02.2011 в 07:49-
-
16.02.2011 в 11:36Nejdana
-
-
20.02.2011 в 13:58BlueSunrise
Нет худа без добра - перечитала фик еще раз
-
-
20.02.2011 в 17:38Спасибо!